БИБЛИОТЕКА ММ

Следующий жанр, который нас ждёт - это «crime drama», криминальная драма. Нечто промежуточное между детективом, гангстерским фильмом и боевиком.
Нет, мы не будем обращаться к общеизвестным «лобовым» примерам вроде «Крёстного отца», «Лица со шрамом», «Однажды в Америке», «Славных парней», «Перекрёстка Миллера», «Схватки» или «Секретов Лос-Анджелеса». Это отличное, а иногда и просто великое кино, однако чересчур брутальное. Выберем что-нибудь помягче – и желательно с ярко выраженной романтической линией.
И открывает нашу мини-ретроспективу жанра «На последнем дыхании» (1960) Жана-Люка Годара (р. 1930). Годар – одна из ключевых фигур французского течения «Nouvelle Vague», новой волны 1960-70-х. Он живой классик мирового кино и великий труженик, на сегодняшний день снявший более 70 фильмов (в том числе короткометражек и документальных). Не менее десятка его картин прочно вошли в историю кинематографа, среди них: «Презрение» (1963), «Безумный Пьеро» (1965), «Альфавиль» (1965), «Мужское – женское» (1966) «Уик-энд» (1967)… А его относительно недавний «Социализм» (2010) участвовал в Каннском фестивале. Так что он вполне действующий творец. Но всё же ранний Годар наиболее интересен. И полнометражный дебют, «На последнем дыхании», – его визитная карточка.
Криминальная составляющая, история обаятельного авантюриста Мишеля Пуакара в исполнении несравненного Жан-Поля Бельмондо (р. 1933), в фильме наименее любопытна. Она там по сути только ради жанровой приманки. Куда важней для режиссёра линия взаимоотношений героя с американкой Патрицией. Но ещё важнее – Стиль. Это дерзкое новаторское кино и создавалось ради него.
Хулиганских нарушений киношных правил приличия в фильме так много, что в каком-то смысле он только из них и состоит. Въедливый и язвительный киноман и кинокритик Годар, прежде потративший годы на разборы чужих лент, отказался от хорошо разработанного сценария и решился на съёмки, имея лишь общую идею картины: любовное пародирование штампов американского гангстерского кино и нуара.
Сценария практически не было. Снимали за копейки (то есть, извините, за сантимы), всего месяц. Каждое утро режиссёр и его друг Франсуа Трюффо (1932-1984), вторая по значимости фигура в новой волне, буквально на коленке набрасывали новый эпизод. Годар сообщал актёрам, чтó именно они будут играть, только за пять минут до съёмок, позволял им импровизировать в поведении и диалогах, всячески поощряя любые дурачества. Готовый материал подвергся сумасшедшей монтажной нарезке, полностью отвергающей существовавшие тогда правила киносклеек. В общем, легко могло получиться чёрт-те что, а не фильм. Поучился, однако, шедевр. Между прочим, без титров. Вообще.
Это тот случай, когда совершенно неважно, понравится ли вам кино (а мне почему-то кажется, что понравится). «На последнем дыхании» из когорты «must see», хотя бы раз в жизни его необходимо увидеть. Кстати, для тех, кто профессионально интересуется фотографией, там особенно есть чем поживиться: визуально и монтажно лента ошеломила современников, да и сейчас она смотрится необычайно свежо, как будто не было 60 лет с момента её выхода на экраны.
Роджер Эберт (1942-2013), возможно самый знаменитый и влиятельный кинокритик всех времён и народов, неоднократно заявлял, что «На последнем дыхании» – один из лучших кинодебютов наряду с «Гражданином Кейном» (1941) Орсона Уэллса.
Лента Годара так и осталась если не самой главной у режиссёра, то уж точно самой известной в новой волне. Её отголоски можно встретить в очень разных местах киновселенной – например, в советском кино 1960-70-х. «Я шагаю по Москве» (1964) Георгия Данелии, «Июльский дождь» (1966) Марлена Хуциева или «Жил певчий дрозд» (1970) Отара Иоселиани – это всё равноправные наследники годаровского «дыхания». Так что не такое уж оно и «последнее».